Пятница / 19 апреля / день Петуха

Векторное кольцо

Колдовская сила

Так в чем обнаружилась колдовская сила? Полистаем странички подшивки. По всему видно, что я активно читаю прессу. В «Неделе» № 44 за 1990 год опубликованы воспоминания Галины Вишневской. Оказывается, в свое время певицу полюбил всевластный Николай Булганин (Коза.). Она же должна была выйти замуж за Мстислава Ростроповича. Но Булганина это не смутило, ибо в силу вступило векторное колдовство (Вишневская родилась в год Тигра). «Ежедневные приглашения — то к нему на дачу, то в его московскую квартиру… бесконечные возлияния». Ухаживания были столь настойчивы и страшны, что бедный Ростропович уже готов был покончить с собой. Только решительные действия хозяйки заставили ухажера прийти в чувство.

Далее, в августе 1991 года выходит большая работа в журнале «Наука и религия». Интересно посмотреть, что нового удалось мне поведать миру. Сначала идут рассуждения на тему мистичности кольца, утверждается, что векторное кольцо — это остров мистики в мире прогресса и рациональности. Далее утверждается, что в отличие от других структур в данной структуре всего лишь одна группа, и входят в эту группу не знаки, а связи, связей же этих — двенадцать. Далее присказка про маятник и совет, как запомнить векторный порядок (зрительно представив себе зоологические картинки съедающих друг друга животных на манер босховских рыб). Далее ещё круче: упоминается всемирно известный физический принцип неопределенности. Согласно принципу, чем сильнее структура (по энергии), тем менее предсказуемы её проявления. Отсюда вывод: не ждите от векторного кольца заранее известного сценария. При всей своей сокрушительной мощи векторный союз непредсказуем. Отсюда многочисленные примеры роковой любви.

Писательница Нина Берберова (Бык) так сообщает о своих отношениях с Владиславом Ходасевичем (Собака): «Обыкновенные мерки «мужа» и «жены», «брата» и «сестры» были бы к нам неприложимы. Счастье мое было не совсем того свойства, какое принято определять словами: радость, свет, блаженство, благополучие, покой. Оно состояло в другом: в том, что я сильнее ощущала жизнь рядом с ним… горела жизнью в её контрастах… «интенсивность» заряда была иногда таковой, что любое чудо казалось возможным».

Всё это может показаться писательским преувеличением — чего ни придумаешь ради красного словца! Увы, практика показывает, что слова бессильны выразить весь арсенал векторных фокусов. Воистину перед нами игра дьявольских сил, ибо она сводит воедино человека и его зеркальное отражение. Так было у меня с той самой Татьяной, так было тысячу раз до меня.

Белозерская-Булгакова так писала о браке Алексея Толстого (Лошадь) с Толстой-Крандиевской (Крыса): «Они с Алексеем Николаевичем производили впечатление удивительно спаянной пары. Казалось, что у них общее кровообращение… Впечатление какой-то необыкновенной семейной слаженности… Оба друг для друга обладают притягательной и отталкивающей силой». Их роман называли несчастливо-счастливым. Примерно то же Илья Шнейдер говорил об Айседоре Дункан (Тигр) и Сергее Есенине (Коза): «Они мазаны одним миром, похожи друг на друга, скроены на один образ, оба талантливы сверх меры, оба эмоциональны, безудержны, бесшабашны…»

А вот кое-что новенькое о Жорж Санд и А.Мюссе, свежие новости через сто дет. Санд так пыталась выразить словами суть своих векторных переживаний: «Прощай, прощай, я не хочу тебя покидать и не хочу брать тебя снова. Я не хочу ничего, ничего… Я не люблю тебя больше — и обожаю навеки. Я не хочу тебя больше, но не могу без тебя обойтись. Кажется, только одна небесная молния могла бы излечить меня, уничтожив. Прощай, оставайся, уезжай, но только не говори, что я не страдаю. Только это одно может заставить меня ещё больше страдать, моя любовь, моя жизнь, мое сердце, мой брат, моя кровь, уходи, но убей меня, уходя».

Так и хочется усомниться в полной искренности написанного — писательница всё же. Вдруг всё это — её фантазия, все эти небесные молнии, вся эта кровь и любовь одновременно с нелюбовью? Но, как человек, множество раз беседовавший с людьми, побывавшими в векторной «переделке», свидетельствую: это удивительно точное — писательница все же! — описание ужаса и одновременного блаженства. Мюссе, кстати, сказал очень короткую, тихую фразу, но по магической силе она превосходит тираду Жорж Санд: «В твоих объятиях был момент, воспоминание о котором мешает мне до сих пор и ещё долго будет мешать приблизиться к другой женщине». Тут тайна б`ольшая, чем даже тайна любви…

В кольцевой брак были вовлечены наши лучше поэтические силы. Речь об Анне Ахматовой (Бык) и Николае Гумилёве (Собака). Гумилёв «мечтал о веселой общей домашней жизни», не подозревая, что попал в столь сложный переплет: «Мне и в голову не приходило, что она талантлива. Ведь все барышни играют на рояле и пишут стихи…» Видимо игра шла в одни ворота: «Ей по-прежнему хотелось вести со мной любовную войну — мучить и терзать меня, устраивать сцены ревности с бурными объяснениями и бурными примирениями… Для неё игра продолжалась, азартно и рискованно». (Всё со слов Гумилёва.)

Много примеров, когда супруг-хозяин встает в позу воспитателя. Александр Дюма-сын (Обезьяна) так пишет другу о своей жене Н.И.Нарышкиной (Крыса): «Мне доставляет удовольствие перевоспитывать это прекрасное создание, испорченное своей страной, своим воспитанием, своим окружением и даже своей праздностью».

Ксения Куприна в своих воспоминаниях об отце свидетельствует: «Мария Карловна (Крыса) — умная, светская, блестящая женщина — задалась целью обуздать буйный нрав Куприна (Лошадь) и сделать из него знаменитого писателя… Немало было тогда разговоров, что Куприн обязан признанием его таланта своей жене — издательнице и её высокопоставленным связям».

Ну а что же слуга? Ему остается только обожать свою прекрасную половину. Вот, например, Ф.И.Тютчев (Кабан) в письме второй жене Эрнестине Тютчевой (Лошадь): «Ах, насколько ты лучше меня, насколько выше! Сколько достоинства и серьезности в твоей любви, и каким мелким и жалким я чувствую себя рядом с тобой».

Если же слуга вместо преклонения и раскаяния ведет себя нахально и агрессивно (например, пользуясь служебным положением), то может получить достойный отпор. В той жуткой политико-музыкальной истории Булганин давил на Ростроповича: «Эх ты, мальчишка! Разве ты можешь понять, что такое любовь! Вот я её (Галину Вишневскую) люблю, это моя лебединая песня…» В ответ Булганин получает от хозяйки и предмета обожания достойный ответ: «Что вы валяете дурака? Я не хочу петь на ваших приемах, потому что мне противно! Я не желаю во время пения видеть ваши жующие физиономии…» Так ответить главе правительства СССР можно только на векторной арене.

Переходим от любви и брака к творческим завязкам и развязкам. Брюсов (Петух) очарован Эренбургом (Кот), чем разжигает ревность Гумилёва (Собака): «Меня смутил Ваш отзыв об Эренбурге. Сколько я его ни читал, я не нашел в нем ничего, кроме безграмотности и неприятного снобизма». (Интересно, что это тот самый Гумилёв, что проворонил талант у собственной жены.)

|
1993
|
1996
|
1997
|
1998
|
2001
|
2003
|
2004
|
2005
|
2006
|
2007

Содержание >

Часть 2. Так есть…

Часть 3. Так будет…

Ваш гороскоп

День
Месяц
Год
Пол	М Ж

Гороскоп на сегодня

19.04.2024
Петух

Крыса		тяжелый
Бык		эйфория
Тигр		легкий
Кот		лихая удача
Дракон		свободный
Змея		презентация
Лошадь		легкий
Коза		в тень
Обезьяна		тяжелый
Петух		внимание!
Собака		кармический
Кабан		в тень
		[ подробнее ]