Романтические фантики

Большое скопление зрителей, помпезное одеяние главных героев, странные заунывные слова, нелепые жесты, которые никого не шокируют и даже вызывают слезы умиления. И все это происходит в тесном помещении, того и глади грохнешься в обморок, ни воздуха, ни света нормального, мир отгорожен толстыми стенами, удалено всякое упоминание о свободе, о лесах, полях и реках. Для кого-то этот ритуал — прощание со свободой, для кого-то главный день в жизнь, входной билет в райские кущи. Речь, конечно же, идет о бракосочетании. Проходят века, сменяются религии (и даже отменяются религии), а бракосочетание так и остается собранием противоестественных действий в противоестественной обстановке.

В чем тут дело? Ответ очень простой, брачный ритуал целиком и полностью остается на территории романтической стихии, которая, как уже говорилось («З» № 168), жестко связана с космической энергетикой, ну а та, как известно, снисходит на нас при условии максимальной отгороженности от природного мира. Так что, толстые стены, торжественная музыка, противоестественные запахи и огромное количество вещей, не имеющих в обыденном мире никакого практического смысла, очень даже оправданы. Каждый раз, конструируя интерьер для романтических действий, мы обязаны убирать живые проявления природы, выставляя на их место искусственную копию. Копия может быть дешевой поделкой, а может быть произведением высокого искусства, главное — не живой.

Так вместо выращивания кустов и деревьев романтический союз должен наполняться бесконечными букетами умирающих (срезанных) цветов, вместо мяукающих и гавкающих друзей, плюшевыми зверюшками с бантиками на шее, вместо простой и сытной еды, едой красивой, но пустой и декоративной.

И все это для того, чтобы унести нас подальше от грешной земли, унести от простых и естественных радостей жизни, переместить в мир грез и сказочных фантазий. Таким образом, каждый, кто попадает в романтический союз, должен зазубрить, что проявление природности (комары, соленые брызги, запах пота, мозоли на руках) и осмысленности разрушают романтическую ауру. И, напротив, все искусственное, все, что уводит от мира реального в мир кукольный: пупсики, бантики, пуфики, свечечки, шкатулочки, пузырьки с парфюмом, баночки с косметикой, колечки, браслетики — романтическую ауру укрепляют.

Мировой кинематограф, не смотря на декоративность и противоестественность романтического союза достаточно уверено эксплуатирует романтическую энергию. Ведь не секрет, что большая часть кино давно уже не снимается на природе. Слава богу на киностудиях хватает павильонов, осветителей и художников-декораторов. А там уже рукой подать до искусственных диалогов, которые так хорошо звучат в исполнении актеров работающих в романтической связке. Напомню, что речь идет о союзах оппозиционных знаков. На четной половине волевой знак (Лошадь, Тигр, Собака) против мистического (Крыса, Дракон, Обезьяна), исключение — векторный союз Лошадь-Крыса. На нечетной половине логический знак (Петух, Змея, Бык) против реалистического знака (Кот, Кабан, Коза), исключая две векторные пары, Кот-Петух и Коза-Змея.

Первая задача при конструировании романтической химеры — это поиск мезальянса. Что еще в нашей, насквозь реалистичной жизни может быть более картонным и умильным одновременно, чем соединение несоединимого? Поэтому так важно (при наличии правильных годов рождения) свести в одну пару людей из разных слоев общества, из разных сред обитания. Ради этого не жалко отдать несколько лет жизни и уж тем более нескольких минут фильма.

В «Красотке» жесткий тип, умница, миллионер, баловень судьбы, щеголь и зазнайка, в исполнении Ричарда Гира (Бык) должен познакомиться с дешевой проституткой из грязного квартала (плебейские манеры, мозг величиной с горошину) в исполнении Джулии Робертс (Коза).

В жизни такое случается не часто. Но для романтического сюжета именно такой расклад оптимален. А потому придумывается нехитрый ход с автомобилем и заплутавшим в трех соснах миллионером. Элементарный топографический кретинизм.

В «Карьере Димы Горина» для создания классово-образовательного мезальянса инфантильно-городского финансового работника в исполнении Александра Демьяненко (Бык) заставляют ошибиться в счете купюр. Ну, а поскольку телефон и телеграф ничем помочь не могут, то приходится ему ехать самому. Поехав исправлять финансовую ошибку, недотепа находит девушку своей мечты, с романтической фамилией Березка, в исполнении Татьяны Конюховой (Коза).

Их встреча — это контакт жителей разных планет, она сильная, ловкая, но простая и незамысловатая, он абсолютно неприспособлен к жизни в тайге, неловкий тюфяк, да еще и очкарик. Но именно этот дисбаланс позволяет романтической паре знаков (Бык-Коза) обрести убедительность и достоверность. Сказка, а романтическая пара — это всегда сказка, реализуется только в сказочных обстоятельствах.

В «Смешной девчонке» для того, что познакомить изысканного, богатого и аристократичного героя Омара Шарифа (Обезьяна) и некрасивую (а также бедную и нелепую) героиню в исполнении Барбры Стрейзанд (Лошадь) создатели фильма в буквальном смысле сталкивают героев лбами.

В «Алых парусах» чтобы свести воедино графского сыночка в исполнении Василия Ланового (Собака) и дочь нищего рыбака в исполнении Анастасии Вертинской (Обезьяна) исполняется длинный ряд нелепых и невозможных действий. Девушка должна заснуть в лесу (для простолюдинки, согласитесь, дело необычное). Юноша должен был сначала уйти от родителей, стать капитаном корабля, потом подраться с полицейским и только после этого попасть в тот самый волшебный лес, где заснула простушка. Сказка? Да, сказка! Но именно таким и должен быть романтический сюжет. Оценивать его надо именно с точки зрения невозможности. Чем менее вероятна цепь событий, тем лучше.

В «Солярисе» на первый взгляд никакого изначального мезальянса нет, Крис Кельвин в исполнении Донатаса Баниониса (Крыса) и Хари в исполнении Натальи Бондарчук (Тигр) нормальные люди из нормального космического будущего. Но скоро оказывается, что с той, земной Хари у Кельвина никакой романтической любви не было. Сказочное чувство у него возникает к этой Хари, бессмысленному фантому не имеющему ни крови, ни плоти (сплошные нейтрино). И когда прагматичный Сарториус советует Крису сделать анализ крови, дабы отрезвиться, тот только влюбляется в фантом еще сильнее. Ибо, в романтическом сюжете, чем сильнее различия, тем лучше. Богатый мир против бедного, сильный человек против слабого, черный цвет против белого, молекулярное вещество против нейтринного, ну и так далее… Главное, чтобы взгляд был устремлен не под ноги, а в даль, манящую и зовущую чужеродность.

«Москва слезам не верит». Здесь пол фильма идет подготовка к будущему мезальянсу. Лимитчица и провинциалка Катерина в исполнении Веры Алентовой (Лошадь) растет по службе и по жизни, становится большой начальницей, а попутно интеллектуальной барышней. И весь этот потрясающий прогресс только для того, чтобы в конце концов свести ее с мужчиной ее мечты, простым работягой Георгием (он же Гоша, он же Гога) в исполнении Алексея Баталова (Дракон). Играй бы Баталов интеллектуала, и романтический сюжет тут же умер. А так все на месте: номенклатурная начальница и токарь-слесарь в одной постели, зритель в восторге, платки не просыхают. Они не должны были сойтись в реальной жизни, ведь ее повседневный транспорт — черная казенная «Волга», но стоило ей один раз сесть в электричку, как на тебе — Гоша с грязными ботинками уже влетел в ее жизнь.

«Укрощение строптивого». С одной стороны грубый крестьянин в исполнении Адриано Челентано (Тигр), с другой стороны, изнеженная и избалованная горожанка в исполнении Орнеллы Мути (Обезьяна). Какая сила могла бы свести в жизни столь разных людей?

Если же не удается свести вместе обитателей разных планет, то почему бы не познакомить жителей разных стран? Тут и языковой барьер, и разные манеры, привычки. Это идеальная основа для романтической закваски. Например, Комаки Курихара (Петух) и Олег Видов (Коза) в фильме «Москва — любовь моя».

«Мелодии белой ночи» с той же Комаки Курихарой (Петух) и Юрием Соломиным (Кабан) или Жерар Депардье (Крыса) и Энди Макдауэлл (Собака) в фильме «Вид на жительство».

Самое поразительное, что в этих фильмах романтизируется не только знаки актеров, но и знаки народов. Франция (Коза) и США (Бык), Россия (Лошадь) и Япония (Обезьяна).

Еще один чисто визуальный эффект — это большое стечение народа. Причем, желательно, чтобы народ (зеваки, зрители) вел бы себя достаточно активно, а сами влюбленные были бы пассивны. Вспомним ту же картину бракосочетания, там ведь жених и невеста практически как из воска. Одним словом: долой интим, да здравствует всенародное участие в процессе.

«Карьера Димы Горина». Почти ни одной реально интимной сцены. Все на глазах многочисленной группы сочувствующих. Объяснение в любви, фотография поднесенная в подарок, — все это в присутствии людей. Хороша в этом смысле финальная сцена, когда влюбленные пробираются друг к другу по протянутому проводу на глазах у всего мира.

Похожая ситуация в «Кавказской пленнице», где Александр Демьяненко (Бык) и Наталья Варлей (Кабан) всегда на глазах у многочисленной публики. Первое знакомство на горной дороге, повторное знакомство на многолюдном митинге…

Стоит же влюбленным уединиться, как за ними увязывается небезызвестная троица. Интимных сцен в фильме нет даже в самом невинном смысле слова.

Что касается «Алых парусов» то там долгожданная первая встреча влюбленных происходит в самом конце фильма. Вдоль береговой линии огромная толпа народа. Все счастливы, все ликуют, все предвкушают грядущее блаженство. Тут же музыканты, моряки… Одним словом, все довольны, все смеются. А по какому собственно поводу? Чистая магия! Флюиды особые идут от романтической пары, сияние!

В «Беге» романтически настроенным героям Алексея Баталова (Дракон) и Людмилы Савельевой (Лошадь) также в основном предписана восковая неподвижность. Всю их неземную любовь за них играет окружение. Им все сочувствуют, все помогают, вся драматургия фильма направлена на сохранения их союза. То генерал Чарнота на них работает, то генерал Хлудов.

Странная складывается картина. Минимум текста, минимум актерской игры, разве что особое сияние в глазах, при максимально условных декорациях и максимально же нелепом сюжете. И как из всего этого сора рождаются выдающиеся фильмы и никогда не стареющие легенды о вечной любви?